Этери было стыдно за поведение бывшей подопечной.
Московский этап Гран-при запомнился не только уверенной победой Трусовой, но и последующими выходками Медведевой. На награждении Евгения включила режим «дедовщины», который едва не довёл Александру до истерики.
Вопреки всем неписанным правилам и традициям, серебряный призёр на пьедестале «задвинула» на задний план триумфатора, нескрываемо демонстрируя своё превосходство. Судя по всему, Трусова с трудом сдерживала слёзы, не смея указать проигравшей, но более опытной и авторитетной Медведевой на её законное место.
Впрочем, поведение бывшей подопечной Тутберидзе было вполне объяснимо. После серии неудач, она, наконец, безупречно откатала программу, но адекватно противостоять «четверным» Александры было сложно.
Брайан Орсер пока только обещает, что Медведевой в ближайшее время покорятся рекордные прыжки, но, как видно, новые правила оценки элементов отодвигают на второй план артистизм, чувственность и трактовку образа, которыми пытаются «брать» судей зрелые фигуристки.
Фанатское сообщество, и без того до предела взвинченное дрязгами вокруг соперничества воспитанников Этери Георгиевны и «всеми остальными», прежде всего – вечно второй Медведевой, нервно отреагировали на «дедовщину» Евгении, списав это на прогрессирующий комплекс неполноценности, общую культуру и стремление унизить оппонента. Как говорится: не получилось на льду – возьму своё за его пределами.
Кроме этого, поклонники обратили внимание не одну, казалось бы, незначительную деталь – распущенные волосы Медведевой. По уверениям некоторых, Тутберидзе предоставляла право появляться в таком виде на награждении лишь победительницам. Евгения же, продемонстрировала этим свою независимость от воли прежнего тренера и желание позлить Этери, которая немного обалдела от нахрапистости бывшей подопечной ещё до выхода на арену.
Медведева незадолго до прокатов так усиленно разминала руки, что невольно «заехала» по японке Сатоко, стоявшей позади неё. Естественно, сама Евгения на этот инцидент не обратила ни малейшего внимания, заставив окружающих с опаской отступить подальше от полностью погружённой в свои переживания фигуристки.
