Кто на самом деле играл с гениальным гроссмейстером?
Неоспоримых доказательств того, что в 1997 году против чемпиона играл суперкомпьютер, IBM так и не предоставила.
Ни на первом матче в феврале 1996 года в Филадельфии, ни на матч-реванше 3 мая 1997 года в Нью-Йорке, Deep Blue в зале, в котором проходила игра, не было. За столом перед Каспаровым стоял удаленный терминал, в который вводил данные представитель команды разработчиков машины.
IBM объясняла это невозможностью установить машину из-за огромных габаритов. Но по завершению второй игры в компании отказались предоставить гроссмейстеру компьютерный протокол ходов, которые делал Deep Blue. Так что же это было, первая победа машины, или самый большой обман XX века?
Подозрение, что машине помогают, закралось у Каспарова после того, как компьютер сделал несколько бессмысленных, с точки зрения Гарри Кимовича, ходов. Эти ходы не давали никаких перспектив на выигрышный для Deep Blue исход партии. Как говорил сам гроссмейстер, после них он перестал понимать логику суперкомпьютера.
Компьютерный супергигант не скрывал информацию о группе разработчиков, трудившихся над созданием шахматного компьютера. В состав этого коллектива из шести человек входил американский гроссмейстер Джоэл Бенджамин. Но в открытых источниках, вроде «Википедии», в информации об этом человеке нет и слова об участии в проекте «Deep Blue».
Теоретически, ничего не мешало Бенджамину сидеть на другом конце провода и контролировать игру компьютера. Позже разработчики признавались, что и Deep Blue и программное обеспечение для него делались в спешке. Система была не застрахована от сбоев, а значит, работу могли корректировать в процессе игры. Это бы объяснило, почему Каспарову небыл предоставлен список действий компьютера.
