Избирательная система Российской Федерации испытывает проверку на прочность. Электоральные технологии, ранее устойчиво работавшие на всех уровнях, дали сбой во время губернаторских выборов в Приморье. Нарушения в подсчёте голосов привели к непризнанию результатов второго тура выборов. К такому решению пришла местная избирательная комиссия и Центризбирком под руководством Эллы Памфиловой. Некоторую двусмысленность ситуации придавали догадки экспертов о том, что окончательное решение принято якобы на самом верху под давлением со стороны протестного приморского электората, а также благодаря исключительной настойчивости главы ЦИК. Но достаточных подтверждений этому нет. Элла Памфилова заявила, что она не делилась своими соображениями с Путиным. А прессекретарь президента Песков ясно дал понять, что «для Владимира Путина в приоритете не стоит кандидат, которого он поддерживал. Он куда больше ценит чистоту и легитимность голосования».
Вместе с тем события в Приморье указывают на ряд слабых мест если не в избирательном законе, то на уровне организации электорального процесса. В частности, у претендента на губернаторскую должность от КПРФ Андрея Ищенко был повод опротестовывать решения избиркома, апеллируя к цифрам. Он настаивал на том, что согласно норме избирательного закона непризнание результатов выборов может состояться при условии, что нарушения обнаружены на 25% избирательных участков. А если этого нет, то надо искать иной выход из сложившейся ситуации.
Решение, которое принял ЦИК, опираясь на итоги голосования и выявленные по нему нарушения, идёт от другой нормы закона. Согласно этой норме «выборы признаются недействительными, если допущенные нарушения не позволяют выявить результаты волеизъявления в целом». Опротестовать такое решение кандидату-коммунисту вряд ли удастся. По итогам выборов он уступил своему оппоненту около 1,5%, а его преимущество в 6%, державшееся в течение всего дня голосования, при подсчёте сфальсифицированных голосов было утеряно.
Несмотря на шокировавший обоих претендентов итог, интрига остаётся. А участвующие в избирательном процессе политические силы готовятся к новому противоборству, просчитывая варианты, вплоть до дополнительного выдвижения кандидатов из числа региональных функционеров, больше знакомых местному населению, чем два потерпевших фиаско соперника. Более же всего проиграли в этой ситуации жители Приморья. Их голосование за кандидата от КПРФ было, по мнению экспертов, преимущественно протестным. Они выражали таким способом своё отношение к временному назначению на должность губернатора края Андрея Тарасенко – человека мало известного в этих местах и рекомендованного Москвой. Новый губернатор – в недалёком прошлом офицер-подводник, служивший в Приморье. Его переезд «на материк», а затем возвращение в места службы в новом качестве не было оценено избирателями по достоинству. Тем не менее, он пользуется уважением и поддержкой у части местных жителей, в особенности у ветеранов армии и флота. Есть определённые шансы и у оппозиционной партии, которая могла бы выдвинуть в качестве кандидатов более известных и зарекомендовавших себя представителей. Эту ошибку они, если захотят, могут исправить при проведении повторных выборов.
И несколько слов об общих итогах. Жители региона остаются наиболее уязвлённой стороной в этом локальном конфликте. В регион направлен полпред президента Сергей Кириенко. Ему предстоит стабилизировать ситуацию, восстановить мир между спорящими сторонами. Однако прецедент их противоборства не случаен, он есть продолжение процессов, связанных, по мнению экспертов, с общей динамикой развития российского государства и общества. Вряд ли усилий одного полпреда будет достаточно. Ситуация может быть разрешена повышением общего уровня гражданской ответственности, воспитанием социальной солидарности, реализуемой не в электоральных обещаниях, а на деле. Социальный разрыв в обществе, пенсионная реформа, демографическая политика в регионе, экономические его перспективы – об этом говорят местные избиратели, обсуждая случившееся.
* * *
Социологический анализ этих выборов, опрометчиво признанных на самом верху состоявшимися, но вскоре отнесённых в иную категорию, позволяет вынести на первый план протестную мотивацию его участников. Наблюдатели отмечают, что недоверие к партии власти, которую представлял единоросс Андрей Тарасенко, вызвано у местного населения, прежде всего, проектом пенсионной реформы. Недовольство социальной политикой распространилось и на экономическую программу, с которой шёл на выборы кандидат от партии власти. Вместо планируемого экономического подъёма региона, который центральная власть связывает со строительством в Приморье нефтеперерабатывающего комплекса, оппоненты акцентируют внимание на экологических рисках этого проекта и выделяют в нём корпоративные интересы столичных кланов, менее всего озабоченных демографической ситуацией в регионе, население которого составляет половину населения Москвы и имеет тенденцию к убыванию. Следствием неадекватных решений могут стать структурные изменения в демографической карте этого края и, в конечном счёте, вызывающий опасения рост влияния южных соседей, их технологического и социального уклада.
В то же время наиболее дотошные аналитики отмечают последствия структурного кризиса элит, который привёл к отдельным нарушениям выборного процесса, замеченным в этом регионе ранее, ещё в марте текущего года, во время президентских выборов. Ситуация стала, таким образом, своего рода зеркалом, в котором отразился комплекс проблем, переживаемых страной. Регион оказался наиболее чувствителен к тем глобальным процессам, которые находят отражение в кризисе либеральных моделей экономического управления, ослаблении интегрирующих функций мировой валютной системы, в тенденциях к формированию локальных экономических сообществ, образованных группами стран, и присущих им дискретных технологических укладов.
Выявленные нарушения – это не просто результат неспособности двух элитных групп к содержательному диалогу, но отсутствие глубокого понимания ими конъюнктуры и тенденций в развитии мирового сообщества, которые ведут к формированию новых структурных связей, требующих последовательной трансформации системы социального управления современной России, характеризующейся специфической многоукладностью. К назревшим изменениям подобного рода не готовы ни либеральные элиты России, которым слишком многим обязан президент, позиционирующей себя как менеджер, представляющий их политические цели и проекты, ни наследующие советский опыт управления политические партии, успех которых зависит от привлечения ими на свою сторону предпринимательских слоёв страны и грамотной этнокультурной политики.
* * *
На фоне представленного эскиза внешних условий и обстоятельств, требующих адекватной политической стратегии, становятся понятны и требования к тактическим решениям, на которые идут участники конфликта, твёрдой рукой направляемые из центра.
Прежде всего, это относится к тем попыткам опротестовать итоги выборов, которые предпринял кандидат от «левых» сил. Его эмоциональный срыв обернулся угрозой бессрочной голодовки и революции, к которой тут же пообещали примкнуть сторонники Навального. Лидеру КПРФ пришлось уговорить своего не в меру энергичного представителя, порекомендовав ему идти домой помыться, поесть и отдохнуть в виду предстоящих политических битв. Но боец левого фронта не остановился на этом и пригрозил оппонентам обращением в суд для детального разбирательства нарушений и привлечения виновных к ответственности. Тут в дело вступил помощник главы Центризбиркома, пристыдивший раззадоренного кандидата тем, что в лучшем случае ему удастся выявить исполнителей, а именно, учительниц школ, привлечённых к работе на избирательных участках, семьи которых он может оставить без кормилиц, а реальные заказчики подтасовок и вбросов окажутся при этом в стороне.
Разумеется, этот аргумент функционера не самый убедительный, но он свидетельствует о наличии слабых мест в избирательном законодательстве, в том числе, назревшей необходимости учёта в нём всего комплекса обстоятельств, связанных с возможными нарушениями при проведении голосований. Пример, вызвавший всплеск протестных настроений, в этом смысле особенно красноречив. Он показал, что работники избирательной комиссии, по сути, спровоцировали удар в ворота партии власти, которой они очень хотели подыграть. Но вместо методичного контроля статистики в течение всего дня голосования, как это делается иными продвинутыми организаторами процесса, они оставили всё на последний момент, так что к концу дня было обработано и зарегистрировано 95% бюллетеней, а существенный перевес оставался на стороне оппозиционного кандидата. И никакое объяснение не может оправдать того обстоятельства, что на этот заключительный этап пришёлся сомнительный всплеск избирательной активности, решивший исход голосования в пользу его соперника.
Беспредел, который наблюдался в этот последний час голосования и ближайшее время после него, не имел прецедентов за всю историю выборных кампаний в России. Собственно, поэтому он и вызвал такой резонанс по всей стране. Дело дошло даже до разгона наблюдателей пожарными командами на одном из участков. И, пожалуй, Андрей Ищенко прав, когда он и сочувствующие ему избиратели требуют детально разобраться в этой ситуации и дать ей правовую и политическую оценку. С этой точки зрения их правота неоспорима, а предложение главы Центризбиркома заново провести выборы в крае, отказав двум вышедшим в финал кандидатам в повторном праве участия в них, выглядит не слишком убедительно. Ибо вина того и другого в подтасовке результатов не доказана, и скорее всего ответственность за неё должны понести доброхоты, спешно подправлявшие итоговые цифры сообразно преждевременным поздравлениям со стороны известных персоналий в адрес единоросса Андрея Тарасенко, чей перевес слишком сомнителен.
В общем, конфуз вышел знатный. И просто так замять его будет трудно. Притом что партия власти и её лидер в этой стране пользуются заслуженным уважением, а лидеры оппозиции, особенно в центре, ведут себя предельно сдержанно, но не собираются уступать по принципиальным вопросам.
