После того, как военные действия приблизились к Донецку, а артиллерия начала работать по городу, толпы беженцев, воодушевленных российской пропагандистской машиной, ринулись бежать от войны, даже из тех районов области и города, куда война не добралась, и доберется ли она – неизвестно.
Люди выбирались из Донецка, как могли. Кто-то покупал билеты на автобус до Ростова, кто-то нанимал таксистов за баснословные деньги, чтобы вывезти больше имущества, кто-то же не стремился попасть в Россию, а паковал чемоданы и выезжал поездами и автобусами маршрутами следования на западную Украину. Что ждет их, эти люди не совсем представляли, но по прошествии времени они поняли, что в очередной раз стали жертвами, но только не войны, а пропаганды.
«В Донецке тогда отключили все украинские каналы, - рассказывает молодая женщина Светлана, - показывали, как укры зверствуют и убивают людей, расстреливают город из пушек и градов. Мы с мужем, недолго думая, взяли трехлетнего сына и поехали в Крым. Думали, что или там пересидим, или станем беженцами и поедем в Россию. Это же наш братский народ – русские. В Крыму мы пробыли три месяца, а потом нам сказали, что мы украинцы, а Крым - это территория России, так что больше 90 дней находиться нам здесь нельзя. Российские каналы в Крыму показывали, что украинские военные безжалостно стреляют, убивают, хотя моя мама, которая осталась в Донецке, ничего такого не подтвердила.
Мы с мужем решили, что ничего хорошего нас после возвращения домой не ждет, сели в самолет МЧС и полетели в Россию. Теперь мы живем под Иркутском.
Поселили нас в маленькой комнатке общежития, кормят три раза в день – кормят хорошо. Муж работает на стройке разнорабочим, я сижу без дела, работы нет. В России, как оказалось, с этим большие проблемы – работа, социальная защищенность.
Спустя какое-то время, решили ехать домой, но старший, который координирует расселение беженцев, сказал нам, что теперь нас с территории России не выпустят, так как мы едим, пьем, и это все нужно отработать – мы же беженцы. Теперь мы должны остаться в России на три года. Что делать дальше - непонятно. Узнаем, действительно ли это так или нет, но оставаться здесь не хочется. Россия не такая гостеприимная, как показывают по телевизору, а для россиян мы как второй сорт. Относятся к нам с пренебрежением. У нас, в Украине, все друг за друга горой и гостеприимные, а здесь нет. Домой хочется. Там у нас все».
«Как только в Горловке появились первые «зеленые человечки», мы с женой сели в нашу «Таврию» и отправились к родственникам в Белгородскую область, -рассказывает Николай, -Думали, приедем, пересидим месяц-два, но оказалось, что все затянется. Да мы долго там и не смогли. Перед тем как ехать к родственникам, заехали в «METRO», скупились на 600 – 700 грн. (2000 – 2500 руб., $50), водки, колбасы, печенья, конфет, еще чего-то – не помню. Получился полный багажник – так как мы раз в неделю ездим за покупками в супермаркет, так и скупились – как для себя. С пустыми руками не приедешь. Немного денег взяли. Приехали в Белгородскую область к родственникам. Давно у них не были. Живут просто мрак – все какие-то серые, дорог нет, села страшные, дома покосившиеся, все полузаброшенное. Прожили у родственников месяц, деньги начали заканчиваться, а на шее сидеть не будешь, вот и пошел я в ближайший рыбхоз на работу устраиваться, записался в очередь, оказался сотым. Родственники сказали, что работы нет у них, что люди в очереди стоят, а если кто-то без очереди пытается или устроился без нее, то такого сразу в органы сдают, значит был факт каких-то махинаций, обхода очереди. Я-то привык, что у нас работа есть всегда, да, пусть не сильно денежная, но имея руки, всегда можно где-то пристроиться – на стройку, или как я, слесарем в автомастерскую.
Просидели мы в России еще неделю, а потом вернулись домой. Стреляют, но дома. Надеемся на лучшее, что скоро все закончится. Война войной, а работа какая-то есть. В России мир, а работы нет – парадокс».
